Вячеслав Исаев, российский доброволец: Моя фамилия Исаев, Вячеслав Юрьевич. Я из города Сосновый Бор Ленинградской области.
И вот недавно среди ночи мой телефон зазвонил. Иса сдержал слово. Через несколько дней в центре Москвы он рассказывал, зачем поехал на Донбасс.
Вячеслав Исаев: Ну, как и все – по желанию сердца помочь русским людям. Русские люди погибают. Обратился в частную военную компанию. Мы собрались в Питере в конторе. Нас вооружили экипировкой. Оружие мы получали уже в Ростове.
Иса объяснил, каких людей набирали в его батальон.
Вячеслав Исаев: Люди как-то хотели, ну не знаю, может, жизнь заново начать, может, ещё что-то. Может, как-то исправить свою дальнейшую судьбу. Но вообще – ребята хорошие, добрые. Нормальные парни. Порой просто доходило до того, что он просто тракторист, но может управлять танком. Давали там по разу выстрелить, чтобы понимать кто, чего, куда.
Иса говорит о поставках техники и оружия из России, как о совершено будничном и всем известном факте.
Вячеслав Исаев: Та техника, которую мы забирали у украинской стороны, мы её передавали в Россию, и нам на подбитый танк давали уже наш. А сначала завозились боекомплекты, а потом уже заходила техника. То есть боекомплекты выдавались вместе с техникой – с КАМАЗами, с Уралами.
- Были случаи, когда торговали, может быть, оружием? Я слышал такое.
Вячеслав Исаев: Ну конечно. Я думаю, всё уходило на Украину.
- На ту сторону?
Вячеслав Исаев: Мало того, что на Украину, я думаю ещё, что больше половины-то и вообще не заходило. Это реально делали наши. Я не знаю, кто там реально сидит на этих складах. Может, предатели. Как их по-другому назвать, этих людей? Шкуродёры.
У каждого подразделения были свои кураторы, которые приходили, помогали оружием, давали какие-то советы. Порой они между собой бодались так, что там с ума сойти. Казаки, которые не подчиняются никому, какие-то спецподразделения. Были даже такие подразделения, которые не воевали, а занимались тем, что вывозили металл. То есть обогащались. Воровали людей. Представляете?
- Зачем?
Вячеслав Исаев: Ну, как зачем? Выбивали с них деньги, имущество.
- Просто бандитизм?
Вячеслав Исаев: Скажем так: да.
Вячеслав Исаев: Серёга вроде, я не помню его фамилию. У него два сына. Оба погибли в ополчении. Одного сына, последнего, молодого, ему было 17 лет. Ты помнишь его, мальчишку молодого?
- Пулемётчик.
Вячеслав Исаев: Пулемётчик, да. Его просто застрелили в спину. Вот как ему, отцу, вот как ему быть? За какой режим он пойдёт?
- Застрелили в спину свои же?
Вячеслав Исаев: Да. Свои же. Вот как вот? Неужели эти боеприпасы стоили жизни этих людей?
Вячеслав Исаев: Все туда ехали за деньги. В большинстве своём.
- Им платили или кидали, как тебя?
Вячеслав Исаев: Наверное, кому-то платили. Кого-то кидали.
- Тебе вообще ничего не дали?
Вячеслав Исаев: Мне вообще ничего не дали.
Сегодня в Россию с Донбасса возвращаются тысячи людей. Как скоро они смогут адаптироваться к мирной жизни? И смогут ли вообще?
Вячеслав Исаев: Большинство, кто оттуда уже пришёл, либо ушли уже туда, за киевскую сторону, либо уже сидят в тюрьмах. Ну, потому что психика, она не то что нарушена. Вседозволенность, понимаешь? А сюда возвращаешься и понимаешь, что здесь это неприемлемо. И, как правило, с кем происходят эти стычки? С полицейскими, ещё с кем-то. Люди пытаются доказать, что мы вот вернулись, мы герои. А если разобраться, а в чём мы герои-то?
Я обращаюсь к Владимиру Владимировичу Путину. Владимир Владимирович, они, правда, того не стоят. Наши жизни, российских людей, вообще не стоят этого всего. Пускай сами между собой разбираются. За что? Ну, глупо же. Ну просто за что? За этот Донбасс? Но, подождите: у нас рядом Ростов – всё то же самое.
Я не знаю, кому вообще нужна война. Если чисто обкатывать там своих – ну понятно. А так чисто ложить головы там, даже если братья… Я думаю, оно того не стоит.
Полная версия разговора
- Представьтесь, пожалуйста.
Вячеслав Исаев: Моя фамилия Исаев Вячеслав Юрьевич. Я из города Сосновый Бор, Ленинградская область.
- Мы с тобой познакомились примерно год назад на территории «Луганской народной республики». Расскажи, пожалуйста, как ты туда попал и что, собственно, ты там делал?
Вячеслав Исаев: Ну как и все, по желанию сердца помочь русским людям. Русские люди погибают. Вот, обратился в частную военную компанию.
- Они сами тебя выследили или ты сам к ним обратился?
Вячеслав Исаев: Через друзей. Вот и в составе группы зашёл в Луганск.
- На каких условиях? Тебе обещали деньги или поддержку?
Вячеслав Исаев: Да, мне обещали оплатить, то есть даже выставляли суммы 4,5 тыс. долларов за месяц. То есть я должен был зайти туда как инструктор, обучать, ну, ополченцев.
- Чему?
Вячеслав Исаев: Ну как чему? Военной тактике, ну и так вообще, русским людям помогать.
- Понимаю, скажи, как ты вообще заходил конкретно? Вы собрались, где?
Вячеслав Исаев: Мы собрались в Питере в конторе. Нас вооружили экипировкой.
- Оружием?
Вячеслав Исаев: Оружие – нет. Оружие мы получали уже в Ростове. То есть мы получили там бронемашины, оружие получили в Ростове. И через КПП Северное, там не через само КПП, а через там кусочек границы, который был открыт для входа, то есть мы оттуда зашли.
- Северное, город Донецк?
Вячеслав Исаев: Нет, это со стороны севера Донецка, скорее.
- Там, где недалеко северный Донецк?
Вячеслав Исаев: Да.
- И дальше, соответственно, попал в батальон «Август». Какие задачи перед тобой ставились?
Вячеслав Исаев: Первая задача — ну, мы занимались охраной командира вот этого батальона.
- Как его звали?
Вячеслав Исаев: Костин Виктор Александрович. Батя – позывной.
- Ну о нём уже было известно? Уже взаимодействовали?
Вячеслав Исаев: Нет, мы с ним познакомились в Ростове, на полигоне. Он с нами заходил, то есть нас уже встречали, ну, остатки его подразделения, которое отступало с Лисичанска. Вот он здесь изначально был в подразделении, спецподразделении Мозгового. Потом у них произошёл там какой-то внутренний конфликт, вот и так вот мы с ним познакомились.
- Сколько людей было в подразделении, когда ты туда попал?
Вячеслав Исаев: На тот момент, когда мы с вами познакомились, их было ну, может, человек 200. Потом для того, чтобы там получить, чтобы на это подразделение было выдано более какое-то современное оружие, более тяжёлое, нам пришлось добирать народ. То есть собирать вот этих ополченцев, разбежавшихся, много народу, который там по 2 месяца не выходили из окружения, ещё что-то. Ну разные ополченцы. Доходило до того, что мы забирали людей из тюрем, ну чего, куда, сами понимаете.
- Из тюрем?
Вячеслав Исаев: Ну да. В Луганске, в Краснодоне.
- Ну это всё-таки были бывшие украинцы, да?
Вячеслав Исаев: Нет, они именно были все местные, вот в чём вся проблема. Которые не хотели сидеть, ну, то есть никого не заставляли, на самом деле, люди хотели как-то, может, жить заново начать, может, как-то исправить свою дальнейшую судьбу. Ну вообще ребята хорошие, добрые парни, что ещё сказать.
- Понимаю, то есть они часть уже повоевавшие, а часть набрали из кого смогли привлечь?
Вячеслав Исаев: Да. То есть часть уже была обстреляна, прошли какие-то боевые действия. Понимаете, люди неподготовленные, необученные, ну что они могли сделать? При всём при этом ни оружия, ничего не было, по крайней мере, у них такого достатка в нём не было.
- Понимаю, а всё-таки потом откуда появилось оружие, вооружение?
Вячеслав Исаев: А вооружение, опять же, мы их перевозили по тропиночке, мы их перевозили обратно в Ростов на полигон. То есть им выдавалось, то есть подбиралось, там, танки, экипажи. То есть порой доходило до того, что он просто тракторист, но может управлять танком, давали там по разу выстрелить, чтобы понимать кто там чего куда.
- По одному разу?
Вячеслав Исаев: Да (смеётся).
- Учили? Дело в том, что танкисту давали потренироваться выстрелить один раз?
Вячеслав Исаев: Да.
- Скажи это, пожалуйста, сам.
Вячеслав Исаев: Нет, ну, понимаете, на тот момент — да, с учётом того, что Луганск был в окружении, ну ни воды, ни света, ничего – люди умирали вообще ни за что. Ну других, другого времени просто не было. Я понимаю, всех и всё. Но другого времени никто не мог им дать.
- То есть надо было быстро подготовиться?
Вячеслав Исаев: Ну вы поймите, что были там не просто которые шли туда по зову сердца, но половина…. Ну как половина… Немногие убегали с этого полигона, то есть, понимаете, то есть как бы они не могли раньше зайти в Россию, а потом получалось, что они вот как бы зашли и просто убегали. Убегали куда-то в Москву на стройку, ещё чего-то. И нам постоянно приходилось всё доукомплектовывать.
- Понимаю, то есть ты был нашим борцом…
Вячеслав Исаев: Нет-нет-нет.
- Инструктор?
Вячеслав Исаев: Нет, ну это громко сказано. Я был чисто инструктор.
- Инструктор, понимаю. Ну дальше по поводу техники. Ну вот дальше они на полигоне по одному разу постреляли, а потом?
Вячеслав Исаев: А потом на трал — и туда.
- Нашу технику перегоняли туда?
Вячеслав Исаев: Да.
- А там вот когда рассказывают, что много техники перешло, соответственно, захваченной с украинской стороны.
Вячеслав Исаев: Да. Ну негласные договорённости, да. Техника, которую мы забирали у украинской стороны, мы её передавали в Россию, и нам на подбитый танк давали, допустим, уже наш. Судя по всему, там давали 60—ки, 70—ки старого образца, то есть, ну, понимаете. И когда мы начали там БТРы, МТРы, ну что-то захватывали, передавали туда, то нам давали ну уже на колёсах находящиеся, ну…
- А боекомплект?
Вячеслав Исаев: Сначала завозились боекомплекты, а потом уже заходила техника. То есть боекомплекты выдавались вместе с техникой, то есть там КАМАЗами, самосвалами – всё, что могли как бы там русские люди, вероятнее всего, что ну как наши старшие, всё, что могли, всё давали.
- Понимаю, ну вот техники тебе, например, много приходило?
Вячеслав Исаев: Ну достаточно. Достаточно для того, чтобы, ну я думаю, можно было Киев взять и даже, думаю, вот этими силами.
- То есть сотни единиц, как минимум.
Вячеслав Исаев: Я думаю, даже побольше. Подразделений было очень много, понимаете? То есть всяких разных. И всем ну требовалось оружие, техника. Что-то сами забирали, что-то где-то там выкруживали, договаривались, то есть, понимаете. У всех были свои кураторы.
- Кураторы из Генштаба российского? С российской стороны?
Вячеслав Исаев: С российской стороны, да, конечно.
- И между ними как они согласовывали свои действия?
Вячеслав Исаев: Вы знаете, я не знаю, согласовывались, не согласовывались, но у всех были свои задачи поставленные кем-то.
- Положение на фронте было какое? Действительно был риск штурма города Луганска?
Вячеслав Исаев: Город был в окружении. Представляете, что такое в окружении город?
- В каком положении там люди, как существовали?
Вячеслав Исаев: Люди! Вот я когда туда приехал, я ну как… Магазины какие-то не работали, то есть инфраструктуры как таковой уже не было, работы не было. Люди жили, я вообще не знаю, за что они там жили. Я у них спрашивал: «А почему вот когда дали коридор, вот выходите» – они не вышли, я говорю: «Почему вы не вышли? Ну вы же понимаете, что вас здесь убивают?». Они говорят: «Нас об этом не оповещали даже, как туда попасть. И кому мы там вообще нужны?». Я говорю: «Ну как?» — «У нас там есть какая-то гуманитарная помощь».
- В России?
Вячеслав Исаев: Да, в России. То есть, понимаете, сами люди, луганчане, не оповестили их, то есть не сказали, как, чего, куда, зачем. Понимаете? Ну, я не знаю, то есть вот так вот на растерзание и всё.
- Понимаю, ну то есть были случаи, когда люди умирали с голоду?
Вячеслав Исаев: Да, вы знаете, потому что отключился свет, света не было. Не было практически ничего…
- Лифты не работали.
Вячеслав Исаев: Да, конечно. То есть, представляете, бабушки — ну просто а куда она пойдёт? Внуки там, допустим, живут на сопредельной, я её называю сопредельная территория. Кто за ней приедет? Вы представляете, ну кто будет туда прорываться? Да никто.
- Если вернуться к батальону «Август», как дальше события с этим подразделением развивались?
Вячеслав Исаев: Ну, вы знаете, печально, плачевно. Сначала у них там местные ополченцы, ну, я так понял при разговоре с Батей, с Костиным Виктором Александровичем, мы затронули эту тему. Было нападение. То есть у него забирали боекомплект, забирали свои же, ну понимаете, не знаю, почему, просто по слухам, тогда шёл перерасчёт, сколько чего дали. И с учётом того, что я вот говорю, реально вот в этом лагере, в котором мы с вами встретились, было большое нападение. Там тремя или четырьмя подразделениями, то есть местными.
- Какими, можешь сказать?
Вячеслав Исаев: Ну там бетменские, бтровские, что там ещё…
- Одесса…
Вячеслав Исаев: Одесса, да.
- И что они сделали?
Вячеслав Исаев: Ну что… Покрошили там всех.
- Убили безоружных?
Вячеслав Исаев: Ну не, у них было, на охране оставалось какое-то оружие, но так как люди были неподготовленные, то есть, понимаете, что такое с мирной жизни перейти в военную жизнь? Ну вот Батя — понятно, что вот он там как отец, там командир, это его проблема. Он сам себе поставил, не выстоял там ни постов, ничего, приехали там и их захуярили всех.
- Забрали всех?
Вячеслав Исаев: Конечно, конечно, забрали всех, все БК, все КАМАЗы и делили их там меж собой.
- А куда они своё дели? Им же тоже должны были…
Вячеслав Исаев: Ну это я не знаю, на самом деле, куда они своё дели.
- Было, что там торговали, может быть, оружием?
Вячеслав Исаев: Ну, конечно.
- То есть продавали…
Вячеслав Исаев: Я думаю, что всё уходило на Украину.
- А, на ту сторону даже?
Вячеслав Исаев: Оно мало того, что на Украину, ещё и побольше половины вообще и не заходило.
- Не понимаю.
Вячеслав Исаев: Ну как не понимаю? Вот так вот.
- То есть оно разворовывалось ещё до момента…
Вячеслав Исаев: Конечно.
- Но это с нашей стороны? И стрелковое оружие, в том числе? И автоматы?
Вячеслав Исаев: Конечно. Это наши. Это реально делали наши — я не знаю, кто там на складах. Но это реально были вот, может, предатели, я не знаю, как ещё их назвать этих людей. Шкуродёры.
- Понимаю. А что осталось от них, сколько человек погибло?
Вячеслав Исаев: Ну вы знаете, там никто не считал, ну по слухам, человек 30 по-любому там положили. Даже по факту этого не было возбуждено ни уголовное дело, то есть ничего, так вот просто, как говорится, задарма в реку покидали. Так дошло вплоть до того, что там выдрали дёрн с кровью, все эти гильзы собрали, то есть представляешь, насколько так вот всё оно было. Я потом, дело в том, что всё это потом мне рассказывали с этого спецподразделения «Август», потом его переименовали. Сначала она были то ли вторая, то ли четвертая бригада. Ну то есть когда уже начали там формировать какие-то определённые подразделения. И я встречался с этими вот ребятами, на тот момент нас уже не было, у нас были другие задачи. То есть мы уже зашли в Луганск и занимались там уже своими задачами.
- Охраняли первых лиц, я так понимаю?
Вячеслав Исаев: Да, конечно, охрана первых лиц государства.
- Как ты можешь охарактеризовать этих первых лиц, тех, кто был тогда у власти, и сегодняшних?
Вячеслав Исаев: Ну сказать однозначно: плохие, хорошие люди — нельзя. Великие, скорее, можно даже сказать, что это великие люди. Вот взять даже, ну представляете, вот взять на себя такую ответственность. Ну я говорю, ну я бы не смог.
- Понимаю, но там не только великие, я так понимаю, люди…
Вячеслав Исаев: Нет, ну везде, как говорится, в каждой национальности есть свои плохие и хорошие. Больше хороших, конечно, чем плохих. Но плохие, они делают такие плохие поступки, что хорошие только за это краснеют.
- Я много слышал историй о том, как, например, приехавшие или местное ополченцы отжимали машины и квартиры. Это всё действительно было?
Вячеслав Исаев: Вы понимаете, эх, да! Ну да, такое присутствовало, то есть за это сейчас, на данный момент, ведутся всякие следственные действия, всё это поднимается, то есть всё это как-то устаканивается. Я думаю, что с этих людей тоже будет спрос, опять же, при условии того, что они живы. Сами понимаете, с мёртвых-то какой-спрос?
- Ну да, но, скажем так, много действительно было случаев, когда что-то забирали или, скажем, может, уехали люди в Россию, на Украину…
Вячеслав Исаев: Конечно, конечно. Имущество было такое, ну, представляете, уехал весь средний класс, то есть те люди, которые реально работали, как-то пытались заработать, неважно, каким путём — честным, нечестным. Понимаете, и когда вот эти люди, которые встали против вот этих людей, то есть представляете, он заходит в дом — а там плазма вот такая. А ты если бы был у него дома, то понял, что плазма туда даже в двери не зайдёт, понимаешь, то есть настолько это халупа. На самом деле так. И сам подумай, куда он с этой плазмой. Нет, кто-то просто из… я не знаю, как это назвать… Просто расстреливал эти плазмы, там что-то бросалось, хулиганил, да. Уничтожал просто это имущество, так, из вредности
- Ну типа «Война дворцам!».
Вячеслав Исаев: Ну да назовём это так.
- Слушай, а инфраструктуры, банки…
Вячеслав Исаев: О, всё, кстати, было занято, всё разграблено. Я занимался восстановлением всего этого. Ну, я был в составе этой группы, которая помогала заниматься восстановлением пенсионного фонда…
- Администрацией.
Вячеслав Исаев: Да.
- «ЛНР».
Вячеслав Исаев: Да.
- А кто возглавлял группы?
Вячеслав Исаев: Можно я не буду называть?
- Понял, не вопрос, конечно.
Вячеслав Исаев: Нет, на самом деле, это добрый, честный, порядочный человек. Его вклад в развитие республики реально неоценим. Он также неоценим, как вот Венедиктович… Я вот, говорю, великие люди! О них нельзя говорить плохо.
- Ты сказал о том, что произошла вот такая разборка между подразделениями. Но насколько мы знаем, вообще, довольно часто убивают полевых командиров «ЛНР», кстати, даже конкретно. То есть мы знаем истории о гибели…
Вячеслав Исаев: Я понял. Я поясню вам. Понимаете, убивают… Что значит — убивают? Эти люди по-своему сами неправы, понимаете, потому что каждый, вот взять, на фоне каждого подразделения есть свой батька, ну так назовём его — старший. И на своём месте, на своём пяточке он — царь и Бог. И не всегда ихние решения были законные, там, ну беспредел. Отнималось, как говорится, у богатых, ну и бедных не забывали. Понимаете? Конечно-конечно, а как по-другому то? Ну как?
- Я понимаю, Но всё-таки мы знаем о гибели… Сначала погиб Бэтмен, потом…
Вячеслав Исаев: Ну нет… Бэтмен же, Сан Саныч же, вот так вот однозначно сказать, что он — негодяй и подонок, нельзя. Этот человек возглавил, возглавил! И он был лидером, понимаешь, то есть какие бы он решения ни принимал, какие бы там плохие, хорошие поступки, то есть этот человек, он сделал для своей страны что-то. Да, с ним поступили вот так. Но я могу сказать, что я сомневаюсь, что это сделала украинская сторона. И все, кто там кричат…
- Не ну ты говоришь … Бэтмена убила прокуратура при попытке задержания, по-моему. Он же Мозгового убил.
Вячеслав Исаев: Нет, на секунду. Причём тут прокуратура?
- Можешь рассказать, как вообще дело было? Просто я вообще…
Вячеслав Исаев: Ну опять же я при этом не присутствовал.
- Но что-то же слышал, да, на месте?
Вячеслав Исаев: Всё, как его убрали, было, представляете, профессионально. На Украине, может, и есть такие профессионалы, но Украина сюда, в Луганск, своих профессионалов, если они и есть, то они сидят там так глубоко, в таком конспиративном месте, и не вылазят. Поэтому…
- Поэтому не рисковал и Бэтмен...
Вячеслав Исаев: Да, конечно, наши, наши, потому что.
- Наши — местные или россияне?
Вячеслав Исаев: Я думаю, что наши россияне.
- Понимаю, понимаю.
Вячеслав Исаев: Специально обученные люди.
- За что их убили? Ну вот, скажем, Мозгового?
Вячеслав Исаев: Ну вот к Сан Санычу в конце, когда было много вопросов, на которые Сан Саныч, допустим, имея свою огромную армию, мог дать любому отпор. То есть убрали его, раздербанили, вот реально раздербанили все его подразделения, раскидали, объявили мародерство. Не, я не спорю, может, так и есть, но материалы уголовного дела мне неизвестны. То есть я не имел к ним никакого доступа, но по словам очевидцев, я могу сказать, что его просто сняли с пробега.
- Так, значит, по поводу взаимодействия между подразделениями. Ты говоришь, каждый отдельно существовал?
Вячеслав Исаев: Да, у каждого подразделения были свои кураторы, которые приходили, помогали, оружие давали, советы там и тому подобное.
- Понимаю, да. Но вот эти вот убийства, про убийство Мозгового, убийство Бэтмена. Ты вчера мне рассказывал о том, что это сделали, скорее всего, вероятно…
Вячеслав Исаев: Скорее всего, вероятнее, что это сделали наши спец.подготовленные лица.
- Из России?
Вячеслав Исаев: Ну да, конечно.
- Ну это было сделано для того, чтобы объединить их под единое начало или как?
Вячеслав Исаев: Ну да, чтобы сделать одного лидера, чтобы не было разрозненного, потому что порой, ну представляете, они меж собой бодались так, что там с ума сойти. Казаки, которые не подчиняются там никому, какие-то спецподразделения, которые даже не воевали, а занимались тем, что вывозили металл, то есть обогащались. Воровали людей, представляете?
- Зачем?
Вячеслав Исаев: Ну как зачем… выбивали с них деньги, имущество.
- Ну просто бандитизм?
Вячеслав Исаев: Ну скажем так, да.
- То есть под видом ополчения…
Вячеслав Исаев: О, вы что! Да, под видом ополчения были банды, в отношение которых сейчас до сих пор ещё ведутся уголовные дела генеральной прокуратурой «ЛНР». И там на самом деле есть за что, на самом деле есть.
- Кого-то убивали, были случаи?
Вячеслав Исаев: Ну, вы знаете, я думаю, что да. Опять же, сказать однозначно не могу — я там при этом не присутствовал, но…
- Судя по всему.
Вячеслав Исаев: Судя по всему — да. И многих ещё долго и долго не найдут.
- Понимаю. Как эти подразделения, которые всё-таки были на фронте, как они себя проявляли? Вот эти бывшие шахтёры, как сейчас принято говорить…
Вячеслав Исаев: Я могу сказать, что… отважные люди, серьёзно отважные. Не имея ни подготовки, а просто вот этот вот запал в сердце, вытягивали такие вот. Ну я говорю — честь и хвала этим воинам, честь и хвала. Пускай они никакого отношения к этому не имели, пусть они за очень короткое время научились давать отпор.
- Понимаю. ну вот с той стороны, кто воюет?
Вячеслав Исаев: А с той стороны тоже русские воюют.
- Ну много рассказывают: фашисты, бандеровцы…
Вячеслав Исаев: (улыбается).
- Такие, наверное, тоже есть?
Вячеслав Исаев: Русские?
- Ты общался с людьми со стороны?
Вячеслав Исаев: Я общался со многими с той стороны, которые, которые уходя из Луганска, возвращались, уходили в Киев. Да, переходили на другую сторону.
- За деньги или почему?
Вячеслав Исаев: Ну не знаю, может, поменяли убеждения.
- Чем руководствуются те русские люди, которые воюют со стороны Украины?
Вячеслав Исаев: Незнаю, не знаю, у всех разные понимания. Русские и разные понимания Украины.
- Кто-то против путинского режима или как?
Вячеслав Исаев: Да. Очень многие против, вот да. Не просто в Европу. Просто были против того, что там происходит.
- Скажи, пожалуйста, а местное население как относилось к ополченцам местным и приехавшим из России?
Вячеслав Исаев: По-разному. Бабушки молились, крестились. Младшее поколение смотрело на нас с опаской. Потому что, ну, сами понимаете, порядка не было, и любой гражданин мог попасть под любой замес. То есть могли там, ну я не знаю, ну сами понимаете.
- Не ну, может…
Вячеслав Исаев: Революция, революция… этих голодранцев. То есть что там можно?
- Это делал низший класс.
Вячеслав Исаев: Конечно.
- Пролетариат, ну которого там много, собственно говоря.
Вячеслав Исаев: Их очень много.
- Но всё-таки они не очень активно шли в ополчение, насколько я знаю. Потом стало больше как-то записываться, да?
Вячеслав Исаев: Потому что, понимаете, лидеры менялись очень часто. И находясь в каком-то подразделении, ну представляете, через какое-то время ты отдаёшь, то есть ты рискуешь жизнью. Ну ты сидишь в поле, ты воюешь. Ну понятно, что у тебя есть руководство, которое находится непонятно где, в твоём штабе, и чем там они занимаются, ты не знаешь. А потом ты узнаешь, что всё твоё подразделение оказываются мародёры и гандоны. Ну и как вот после этого? Я расскажу историю — вернусь опять же в спецподразделение «Август». Я помог там одному — Серёга, кажется, я не помню его фамилию. У него два сына, оба погибли в ополчении. Одного сына последнего, молодого, ему, кажется, 17 лет. Ну ты помнишь его, мальчишку такого.
- Пулемётчик.
Вячеслав Исаев: Да, пулемётчик. Его просто застрелили в спину. Вот как ему, отцу, вот как ему быть? Вот скажи, за какой режим он пойдёт?
- Застрелили в спину свои?
Вячеслав Исаев: Да. Свои же вот. Вот как вот? Ну неужели вот эти боеприпасы стоили жизни вот этих вот людей? Они же тоже за них были, они же не были против. Если кто-то там решал свои шкурные интересы, то, ребят, ну вы разберитесь, есть же какие-то цивилизованные метода. Ну вот так вот за что? Я понимаю: похоронили бы парня по-человечески. Просто в реку покидали, а потом где-то там под Ростовом мы их вылавливали в ужасе: откуда тут столько народу плавает?
- Да, я знаю, там ведь сеть такая даже стояла одно время…
Вячеслав Исаев: И представляете вот эта река в Северном Донецке, они же там идёт на протяжении какого-то времени. Сколько там выплывало? Откуда люди брались то вообще? Никто ничего не знает. И сколько погибло, реально не знают. И даже когда вот вернутся. Сейчас как бы глава дал распоряжение, что, люди, возвращайтесь, что всё, значит, война заканчивается. Какие-то мирные переговоры ведутся. И то люди не возвращаются — боятся.
- А сколько, на твой взгляд, погибло? Ты говоришь — много. Но сколько это примерно оценить — это тысячи, десятки тысяч? Я имею в виду мирных граждан и отдельно военных? Назвать вот…
Вячеслав Исаев: Я думаю, я не смогу ответить на этот вопрос по той простой причине, что ещё многие годы и статисты, и аналитики будут спорить друг с другом, сколько и кого погибло. Но я думаю, что погибло очень много. Ну если в этом, как говорили до войны, в Луганске, ещё где-то в этих населённых пунктах жили люди, и они… ну просто ну их нету. 750 тысяч — просто представляете, сколько народу там погибло?
- Ну обстреливали город?
Вячеслав Исаев: Город обстреливали и украинские войска, и сами ополченцы делали кучу ошибок. Ну представляешь — стрелять из «Града», давать отпорный огонь, там, допустим, с центра какого-то.
- Из города.
Вячеслав Исаев: Из города, да. То есть понимая, что туда сейчас придёт обратка. Ну как так—то?
- И приходила?
Вячеслав Исаев: И приходила.
- И попадало в мирных жителей?
Вячеслав Исаев: А в кого ещё—то? При всём при этом подразделение сразу уходит, понимаете, с места с дислокации.
- И что?
Вячеслав Исаев: И всё. И ушёл, понимаешь. А дальше там кому как повезло.
- Понимаю. Как экономика устроена в «Луганской народной республике»? Ты рассказывал, что даже денег не осталось, когда изменилось, вот…
Вячеслав Исаев: Да. Разобрали всё сами свои же.
- Растащили, разворовали…
Вячеслав Исаев: Конечно. Разворовали, как бы я присутствовал, имел место там находиться при восстановлении вот этих вот каких-то структур —банковских там, пенсионных. И то есть порой там стояли какие-то непонятные люди, то есть какие-то там ГБР. Представляешь, вот подходишь, там просто висит: «Охраняется ГБР».
- В банке?
Вячеслав Исаев: В банке. Или там охраняется спецподразделение, там какая-то «Заря».
- «Заря» — ну известный батальон.
Вячеслав Исаев: Ну понимаете. И после них мы вот приезжали и собирали там компьютеры, технику какую-то да. Ничего не было. Всё было разворовано, выпилено. Представляешь, вот такие гири, такой толщиной было просто распилены. Ячейки вскрыты, ну представляете, я говорю. Ущерба, который они сами себе принесли, они еще долго, я говорю, будут умываться слезами.
- Слушай, а откуда тогда деньги берутся? Сейчас же пенсии начали давать, зарплаты.
Вячеслав Исаев: Ну как, ну из России.
- Так же всё везут?
Вячеслав Исаев: Конечно.
- Но это ведь много очень денег надо.
Вячеслав Исаев: Я думаю, что это всё цивилизовано и провозится это более легально, через КПП «Северное». Ну, вряд ли «Северное». Я думаю, что через «Изварино».
- Через «Изварино». Ну.
Вячеслав Исаев: Ну что, ну опять же, то, что входит в Луганск и в Донецк, ну в Донецке там свои какие-то пункты.
- Слушай, как вот взаимодействие между двумя республиками «ЛНР» и «ДНР» происходит?
Вячеслав Исаев: Ну скажу, что практически они друг с другом не общаются.
- Ни в военном смысле, ни экономическом?
Вячеслав Исаев: Ну в военном, может, и общаются, но я говорю, вот в «ДНР» живут немножко по-другому, чем в «ЛНР».
- А в чём разница?
Вячеслав Исаев: Не знаю…
- Видимо, в руководстве?
Вячеслав Исаев: Нет, нет, напрасно вы говорите. Руководство «ЛНР», я говорю, что реально нормальные мужики.
- Ну сколько вы случаев рассказывали, как гуманитарку разворовывали.
Вячеслав Исаев: Ну опять же, понимаете, как разворовывали… Представляешь, город там, я говорю, если в нём до войны жило 750 тысяч человек, ну сколько бы гуманитарной помощи туда ни входило, ну представляешь, это ж надо накормить, напоить, одеть, что-то как-то поменять, что-то там сделать, понимаешь? Конечно, этого не хватает. И я говорю вот, великие люди, я представляю, какого им сейчас, даже вот Плотницкому. Представляешь, вот этот человек сейчас ездит в Россию и реально просит помощи. На каких-то там дальнейших условиях, ну представляете, да? Представляешь, вот взрослый человек, взять на себя такую ответственность и ездить попрошайничать, нормально?
- Ну неприятно, но если он…
Вячеслав Исаев: Ну, помогать, в том—то и дело, он помогает людям. Сейчас там пытаются восстановить инфраструктуру, заводики, там ещё что-то. То есть дать людям рабочие места, чтобы появился налогоплательщик.
- Понимаю, мы беседовали сейчас с тобой по поводу техники. Ну вот есть ли вариант вообще, что более тяжёлые могли с российской стороны зайти? Ну я, естественно, спрашиваю по поводу «Боинга», я понимаю, что ты был в другой республике и ты об этом не знаешь, но теоретически…
Вячеслав Исаев: Не, ну понимаете, я сомневаюсь, что это было сделано с нашей стороны, потому что даже если и заходила какая-то техника, то, я же уже объяснял, что нам было проще победить их, и там было б другое. Потому что это ихнее, это трофей.
- То есть вот такого ты не слышал, чтобы такую серьёзную, тяжёлую технику загоняли.
Вячеслав Исаев: Нет. Такого, я сомневаюсь, что что-то такое загонялось.
- Понимаю, предприятия, которые там, много рассказывают про Донбасс — такой технологический центр Украины, на нём держалась вся страна, насколько я понимаю.
Вячеслав Исаев: Вы знаете, да. Да, держалась, Но из того, что сейчас после вот этих вот боевых действий — всё разбито, разрушено. Вот эти вот маленькие гадские группки, которые были, всё это продавали, увозили, опять же, этот чёрный металл не в Россию, а в Донецк. (смеётся) Понимаете, вот. Понимаешь, это заводы, реально заводы. Цветмет, я понимаю, что всё оно уходило вот так вот на ура, но представляешь, сейчас человек ездит и договаривается: «Дайте там оборудование», «дайте их завести», «построить там электростанцию», ещё что-то.
- Так, а шахты? Добывается уголь сейчас вообще?
Вячеслав Исаев: Вы знаете, я думаю, что тот уголь, который добылся, я думаю его продали уже весь.
- Тоже украинцам же?
Вячеслав Исаев: Ну я думаю, что да, может, что-то на Россию ушло. То есть я встречался с людьми, ну по роду своей деятельности, когда я приезжал, допустим, мне просто говорили: «Слыш, да, иди отсюда, тут «ЛНР» для нас вообще ничего не значит». То есть при всём при этом у них у всех, у каждого подразделения, подразделения «Рима», там, кто знает, они знают.
- Ну они ставили, я знаю.
Вячеслав Исаев: Нет.
- Я знаю…
Вячеслав Исаев: Поэтому у каждого было по пять советников из Москвы, то есть всё, что добывалось, оно ж всё куда-то уходило. Не уходило оно, я вам скажу, что… сомневаюсь, что там уходило в Луганск или Донецк.
- Кадровые советники или…?
Вячеслав Исаев: Я не знаю.
- А вообще какие люди приезжали из России воевать? Ты вот рассказывал: ОМОНовцы, неприятная история с ними произошла.
Вячеслав Исаев: Не, нет, это местные.
- А, местные.
Вячеслав Исаев: Да. Все в Донецк приезжали, скажи, кто в Донецк не приезжал?
- Даже я приезжал, Лёха приезжал.
Вячеслав Исаев: Кто туда не приезжал? Все туда приезжали.
- Ну за деньги или за идею? Или за то и за другое вместе?
Вячеслав Исаев: Я думаю, за деньги. 43.17. Все доехали за деньги, в большинстве своём.
- Им платили или кидали, как тебя?
Вячеслав Исаев: Ну, наверное, кому-то платили, кого-то кидали.
- А тебе вообще ничего не заплатили?
Вячеслав Исаев: А мне вообще ничего не заплатили.
- Ну а в итоге как получилось, что тебе оттуда пришлось уйти? Мы говорили о том, что россиян вообще сейчас вытесняют.
Вячеслав Исаев: Ну да, потому что куча уголовных дел. А все же, кто в том подразделении был, кто в этом, понимаешь, я говорю и отвечать там за кого-то. Ну, прошу уйти.
- Ну а за что? Это было воровство, мародёрство, в основном, или были случаи более тяжёлые, там, насилие?
Вячеслав Исаев: Да, конечно, было и более серьёзное, вы сами понимаете. Ну ты представляешь, ты ездишь, у тебя машина, пистолет, автомат, ну, как ты себя там поведёшь? Все же по-разному себя ведут. Все же по-разному заходили: кто-то денег хотел заработать, мало того, что здесь в России тебе дадут, так ещё и там пытались ухватить что-то.
- Ну ты, опять же, говоришь: криминал привлекали, да?
Вячеслав Исаев: Вы знаете, вот этот криминал, на самом деле, это люди, которые реально шли погибать.
- Ну кровью искупить.
Вячеслав Исаев: Да.
- И воевали.
Вячеслав Исаев: Ну конечно. Вообще большие потери были с нашей стороны, например, вот рассказывали, что довольно хорошо прошло для ополчения. Но я слышал и другую информацию, танки жгли и в «Августе», кстати, много погибших. Практически всё подразделение «Август» было уничтожено. Остатки, остатки, остатки были расформированы в разные подразделения. Сам «Август»... на него завели уголовное дело.
- На Батьку?
Вячеслав Исаев: Да.
- За что?
Вячеслав Исаев: Потом он отчитался там, я не знаю, то ли за… Представляешь, да, они стоят на полигоне, а у них блоки от танков просто кто-то крадёт. Ну представляешь, вроде как все свои. А если нету блока — это куча железа, с ним ничего не сделать.
- Активная броня вот эта, да?
Вячеслав Исаев: Да причём здесь активная броня? Сам блок.
- Я не понимаю просто, какой блок.
Вячеслав Исаев: Понятно — мозги.
- А! Без этого не ездит?
Вячеслав Исаев: Нет (смеётся). Вот. Понимаешь, и вроде вот такие мелочи, потом вроде и боеприпасы. Батя, ты же знаешь, Батю лучше меня. Поэтому то, что он там рассказывает, можно было разделить пополам, и правды было там всего вот столько.
- Он живой или всё-таки?
Вячеслав Исаев: Ну вот были сведения, что вроде как убили, может быть, живой. Я последний раз, когда с ним созванивался, он находился где-то там в казаческих степях при «Риме».
- При «Риме».
Вячеслав Исаев: Да. Но в качестве кого, я не знаю. Но то, что уголовное дело было на него заведено, и то, что по каким статьям — я не знаю. То есть он мне этого не рассказывал.
- Ты рассказывал по поводу случаев, давай не будем позывных, фамилий называть, но что были случаи, когда и девушек насиловали приехавшие из России ребята.
Вячеслав Исаев: Ну а почему нет? Война.
- Если хочешь — назови.
Вячеслав Исаев: Нет, я не хочу, ну зачем, это на его совести.
- Ну ты расскажи просто, как это было, он поймёт, когда увидит.
Вячеслав Исаев: Как? (смеётся)
- Не, ну я имею в виду это один раз или там он напился. Или это было систематически?
Вячеслав Исаев: Нет, это было иногда. Ну понимаешь, просто переберут. Все же бухают, представляешь, война. Живёшь одним днём.
- Слушай, ну а вот живёшь одним днём, но ты до этого тоже поучаствовал, но ты видишь смысл в этой войне, в чём вот в этой войне — кто, кому нужна, зачем нужна?
Вячеслав Исаев: Я не знаю, кому вообще нужна война. Если чисто обкатывать своих — ну понятно. Ну а так чисто ложить головы за, как говорится, это же братья — ну оно того не стоит.
- Ну а вот это знаменитое стихотворение: «И когда мы будем братьями»...
Вячеслав Исаев: Вы знаете, оно настоящее. Это девочка, на самом деле, правильно написала. Мы, правда, ведь для них не братья. Мы всё равно для них москали, какие бы мы ни были хорошие, плохие, то есть мы всё равно для них всегда потенциальные москали.
- И для киевской стороны, и для Донбасса?
Вячеслав Исаев: Конечно, ребят, до поры до времени, вот увидите, ещё горя хапнем.
- С ними? Ну а слушай, вот горя хапнем, есть вот такая история, что вот ребята возвращаются, у многих на руках кровь. Как они себя здесь будут вести, на твой взгляд? То есть кто-то вот обиделся, кто-то вообще не понимает, так же, как и ты, зачем эти массовые убийства происходили. Они смогут адаптироваться к мирной жизни или будут заниматься реабилитацией, что-то делать ещё?
Вячеслав Исаев: Ну я скажу так, что большинство, кто оттуда уже пришёл, либо ушли уже туда за киевскую сторону, либо уже сидят в тюрьмах. Ну потому психика, она не то что нарушена, понимаешь, тут дело даже не в том, что, скорее… Сейчас скажу, мне кажется, как это правильно выразить-то, сформулировать. Вседозволенность, понимаешь, а сюда ты возвращаешься, что здесь это, это неприемлемо. Понимаешь? И, как правило, с кем происходят вот эти стычки? С полицейскими, ещё с кем-то. То есть люди пытаются доказать, что мы вот вернулись, мы — герои. Ну а если разобраться, то в чём мы герои-то?
- Ну а что далеко ходить? вот на днях был задержан парень-снайпер из «Августа», по-моему, был Медведь позывной.
Вячеслав Исаев: Ну я знаю, знаю, который украл оружие и приехал сюда?
- Да.
Вячеслав Исаев: При всём при этом этот человек украл оружие из своего подразделения, представляешь? А представляешь, сколько там таких? А сколько ещё закопано там и ждёт своего часа. Потому что все же думают, что это будет продолжение Ростовской области. Хотя мне кажется, вряд ли это будет… Понимаете?
- То есть их присоединят как какие-то районы? Ты вот общался с важными людьми, у них какие планы вообще на «ЛНР», «ДНР», «Новороссию»?
Вячеслав Исаев: Не знаю, со мной такие вопросы не обсуждались, но, судя по тому, что я вижу, я не думаю, что они войдут в состав. Я думаю, что всё-таки договорятся, что они будут у Украины. И потом они всё-таки объединятся, вот увидите. И скажут, что они были просто полем боя между Россией и Америкой, там, или Евросоюзом. Вот увидите, так и будет (смеётся). Потому что проклятые москали…
- Скажи, пожалуйста, если предположить, что эту запись увидит Владимир Владимирович Путин, ты бы хотел, какие ты слова, наверное, он понимает, что там происходит, что бы ты хотел…
Вячеслав Исаев: Я бы хотел его попросить, то есть ну…
- Прям скажи: «Я обращаюсь»...
Вячеслав Исаев: Я обращаюсь к Владимиру Владимировичу Путину. Владимир Владимирович, ну правда, оно того не стоит. Ну вот наших жизней, российских людей, вообще не стоит вот этого всего. Пускай сами меж собой разбираются. Ну за что? Ну так чисто говорю, ну глупо же. Ну просто за что? За этот Донбасс? Ну подождите, у нас рядом Ростов — всё то же самое. Да, русские люди, я также понимаю бабушек, дедушек, мне жалко. Но вопросов нет. Но если эти люди их даже просто не оповестили, не вывозили, вот так вот просто бросили, да. Ну понятно, что начало боевых действий, но как-то же можно было оповестить, ещё что-то, ну понимаешь? И так чисто прикрываться ими, да? И сейчас на них выезжать, ну это глупо.
- Ну жалко, мы же защищали же. Я знаю, что не всё местное население поддерживало вначале революцию.
Вячеслав Исаев: Понимаете, дело в том, что у людей не было чётко сформулированной стратегии. Ну можно было объяснить, что да, мы сейчас страдаем, но потом вот нам помогут, мы будем жить лучше, но тогда делать социальные столовые, понимаете? Делать социальные столовые. Ну вы подумайте: бабушка, она прошла войну, какая социальная столовая? Да она закрыла дверь и сидит дома. Ну куда? Ей некуда, её совесть, честь её старческая не может позволить. Какая бы там еда ни была: плохая, хорошая — ну не может она, их большинство таких, честных, вот именно вот этого старого поколения. То есть у них не было желания, я говорю, я спрашивал: «Ну почему не оповестили, не вывели, ну почему нет?».
- Ну то есть просто про них забыли, грубо говоря? Получается так?
Вячеслав Исаев: Да нет, про них не забыли, они просто выступали в роли щита, понимаете? Что, вероятнее всего, и послужило вот этому всему, что мы там начали им помогать.
- Понимаю. Скажи, что если бы с самого начала, что если бы тот Стрелков—Гиркин и вся эта компания из Крыма не пришли, то местное население утроило бы вот эту революцию? Или это всё-таки был со стороны России такой первый шаг сделан?
Вячеслав Исаев: Я думаю, что если бы все люди не пришли, эту революцию задушили бы ещё в корне, всё было бы нормально и никто ничего не узнал бы.
- То есть лидеров бы просто поотстреляли бы и всё?
Вячеслав Исаев: Конечно.
- Как в Харькове?
Вячеслав Исаев: Ну представляешь, если брошенные были все— беркута, люди, которые там, собры, то есть всех разогнали, все разбежались. Понимаете? То есть люди все разбежались, никто ничего не понимал. Они просто реально боялись за свои жизни. Представляешь, просто гуляй, Вася. Полицейские — ну ничего себе, привет. Ну чего, у нас то же самое. Я говорю, если это придёт, если это придёт сюда, я говорю, мы реально, мы реально будем... так плохо. Потому что то, что творилось там, может, даже и сейчас там что-то происходит. Но я бы не хотел для своей страны этого. Пускай это будет нам большим уроком, потому что так, как всегда по-русски, наобум помочь, а потом уже даже выходя оттуда, выходишь уже с каким-то негативом. У всех по-разному, кто-то выходит, вот я — воин, кто-то, кто поумней, выходит, понимают, что ну оно того не стоило.
- Понимаю, вот у тебя конкретно какая сейчас история? Чем закончилась твоя война?
Вячеслав Исаев: Моя война, чем закончилась? Вы знаете… Я не могу сказать. Она для меня даже не начиналась, если честно. Я не считаю себя там супервоином, суперохранником там, но я считаю, что… ну всё это такой бред. Туда вообще не надо.
- То есть ты не хочешь возвращаться?
Вячеслав Исаев: А ради чего?
- Ну может, там, за деньги, опять же.
Вячеслав Исаев: Да не… Деньги уже, деньги — был стимул зайти, но прожив с этими людьми, увидев… Одни тянут эту лямку, понимаешь, а другие сидят, понимаешь, сидят просто на этой тележке и едут. И вот ну ради кого? Ради тех, кого тащат? Ну зачем? Вы — взрослые люди, восстанавливаете свою жизнь сами. Мы помогли вам, хватит. Зачем нам-то, зачем русским-то? Ну за то, что вы там славяне? Ну понятно, здорово. Но «Слава героям» так и осталась для них «Славой героям». И вот эти разборки, ну они сейчас нам не нужны, понимаешь. Идёт сейчас уже, жизнь восстанавливается уже. И всё, что было раньше, оно опять туда возвращается, понимаешь, опять вот всё то же самое. Ну и смысл туда ехать, понт?
- Ну ты говоришь, что, на твой взгляд, может как-то сюда переметнуться?
Вячеслав Исаев: Вы знаете, да. Я просто думаю, что вполне возможно. И там ведь тоже, поверьте, всё ведь начиналось, там же тоже умные, грамотные люди — СБУ, ничего себе. Это же тоже, это же структура, это не просто так. А где гарантии, что наши структуры вот это не пробалванят — и что?
- Ну вот да, кстати, как так случилось, что всё СБУ перешло на сторону режима, они ведь должны были Янковича защищать по идее, законно избранного президента? Ну а если, а тут они взяли…
Вячеслав Исаев: Я думаю, я всё-таки думаю, что это… Это сущность людская, как говорят у нас в России, знаешь, как у нас говорится: каждому своё. Ну, понимаешь, где хорошо, там и мне хорошо. Вот там сейчас эти проиграли, ну понимаешь, осуждать Порошенко. Я не украинец, чтобы его осуждать. Но я думаю, что, ну, Бог его рассудит. И потомки, только потомки наши смогут оценить, я тебе говорю, и жертвы эти и вот этих вот руководителей.
- Понимаю, но я-то так понимаю, что в Москве, ты говорил, что СБУ прекрасно дружит с нашими правоохранительными органами.
Вячеслав Исаев: Конечно! Ну ты понимаешь, у нас половина Генерального штаба — украинцы. Ну на самом деле. Харьковчане, это на самом деле так, дончане, понимаешь, ну какие, ну понимаешь? В чём проблема, я говорю, я когда всё это осознал, я понял, что мне и денег-то ничего не надо. Ну как же так, ну тут же ваши бабушки, дедушки. У них там люди, братья—сёстры живут. Ну чего? Вы же генералы, вы встретьтесь, поговорите меж собой.
- Вот война тебя лично сильно изменила? Вот тебя год назад, как ты заходил? Я помню, как ты заходил — весёлый, с косичкой.
Вячеслав Исаев: Я сюда зашёл и её срезал. Я больше не хочу быть воином-джедаем, понимаешь? Я хочу быть монахом, я тебе серьёзно говорю.
- То есть ты хочешь как-то искупить?
Вячеслав Исаев: Я не хочу искупить, я просто понимаю, что я лучше буду монахом, чем биться за этих людей. Чем вот так вот, моя помощь им не нужна. Всё, что я могу, я им уже помог. Но мне бы просто хотелось, чтобы эти люди хотя бы просто из уважения к тем людям, которые погибли за них, просто хотя бы раз сказали бы чисто человеческое спасибо. А вот этого даже нету, вот понимаешь, как обидно, вот просто блядь, ну на самом деле. Хоть и замалчиваются там потери и это самое, но я говорю: это глупо. Блин ну за что? Оно того не стоит. Ну введите миротворцев, ну ещё кого-то, вон пускай европейцы заходят, встают между ними и пускай они друг с другом болтают, а мы лучше будем сами себя развивать.
- Слушай, ну а вот ОБСЕ, они что-то вообще контролируют, они картину реальную себе представляют, что там происходит?
Вячеслав Исаев: Друг мой, давай исходить, вот ты задаёшь мне вопросы, да. Мы живём сейчас в 21 веке, да? Мир технологий, космоса, да? Понимаешь, есть спутниковая система связи, понимаешь, там всякая беда. Ну какое ОБСЕ, просто вот скажи, для чего оно нужно, для чего? Просто вот чтобы со спутников всё видеть. И кто-то же это всё видит, понимаешь? А ОБСЕшники просто сейчас выступают в роли, понимаешь? Если завести туда миротворцев, то зайдут европейцы, я так понимаю, которые только отсекут Луганск от российской границы, и просто их всех… ну сам понимаешь, что с ними сделают.
- Ну они сами не выстоят без России, на твой взгляд, или уже…
Вячеслав Исаев: Нет, они уже сами готовы, они реально могут дать отпор, кто бы там ни был. То есть эти люди, обученные опытом.
- Ну то есть скажем о технике, там…
Вячеслав Исаев: Ну я тебе говорю, понимаешь, в своё время, представляешь, Мариуполь, уже практически все выдвинулись на те предыдущие границы. Представляешь?
- Они могли легко взять?
Вячеслав Исаев: Да, конечно. Они могли пройти ещё дальше, но кто-то дал команду туда дальше не идти, вот я тебе почему и говорю, что для меня это непонятно.
- То есть предательство, оно на всех уровнях, так, получается?
Вячеслав Исаев: По ходу дела, да. Предательство. Если я тебе говорю, если боекомплекты, ладно, боекомплекты, мы помогаем вам, да. Ну вы нам даёте старое оружие, ста-ро-е. Блин, вы кичитесь там, выставки ставите. Вот новое, современное, тепловизоры. Какие тепловизоры, вы чего? Где это всё?
- Что, нет ничего?
Вячеслав Исаев: Так а с чего оно будет? Ну то, что забрали с той стороны, может, оно где-то и то по карманам, понимаешь? Ну да, так оно и есть.
- Да, то есть от России никакого нового оружия.
Вячеслав Исаев: Ничего не давали, чего там нового—то? Танки 70-ки. Ну сам подумай.
- Ну да… их списывают практически.
Вячеслав Исаев: Ну, понимаешь?
- А зачем вообще тогда России война? На твой взгляд? Ты там пробыл год.
Вячеслав Исаев: Я не знаю. Не, я понимаю, как русский человек, понимаешь, я говорю, вот эти потери русским людей, именно русским, которые зашли с России, неважно, вы там чеченцы, абхазы, ещё кто-то, но это русские люди. Эти люди, которые откликнулись на ваш призыв. Понимаешь, объявляют нас там мародёрами, гадами, подонками. Но все при всём при этом забывают, подождите, ну я всё понимаю, а почему это… Даже если кто-то там у кого-то забрал, почему это мародёрство, секунду? А как же трофеи? Мы вот когда воевали с немцами, они хоть говорили по-немецки, понимаешь, а эти говорят на русском. А меж собой на мове. Мы мову не понимаем, понимаешь? И чего? Ну вот я был в деревнях, где я вообще, они по своему там бр-бр-бр. Чего он там говорит, я не знаю. Но он же брат-славянин, понимаешь? Может, он там соседу кричит: «Давай, беги за топором». Ну как так-то? Я тебе серьёзно говорю. Ну как помогать-то? Ну скажи, как, если они по-русски говорят, я по-русски говорю. Но он не считает меня братом, я вам ещё раз говорю, я для них — москаль, и ты для них будешь москаль. И всегда будешь москаль. Ну так вот у них вот эта девочка, на самом деле, это правильное стихотворение. Они нас не считают братьями, мы им братья, пока им это выгодно. Понимаешь? Вот сейчас если Владимир Владимирович скажет: «стоять!». Или там кто-то из Генштаба скажет: «Стоять!». И им это будет невыгодно. И вся эта борьба уже развернётся против нас. А они меж собой, хохлы, договорятся, поверь. Всю жизнь договариваются. Негодных просто уберут, а угодных поставят. Но дело в том, что всех, кто оттуда сбежали, половина уже обратно вернулись на те же свои хлебные места.
- Ты имеешь в виду чиновников?
Вячеслав Исаев: Конечно.
- Вот скажи, пожалуйста, вот теперь там, в «ЛНР», управляют те же самые чиновники, что были.
Вячеслав Исаев: Опять же, не те же самые, но лица, которые сейчас туда заходят, они придерживаются интересов тех людей, которые ещё там остались. И те потихонечку начинают искать имущество, понимаешь. Они жадные, я тебе говорю, они нам не братья, им, понимаешь, вот он же пропал, но это же моё, ну ты чё, ну ты чё? Ну ему не доказать, понимаешь? Сейчас готовы всех обвинить, лишь бы хоть с кого-то что-то вытащить.
- То есть для них война…
Вячеслав Исаев: Ну я не знаю, как для них мать родная, но я тебе говорю, что вот так вот. И мы им там не нужны, потому что мы всё видели и всё знаем. Понимаешь, и вот такие, как я, им кость в горле. И вот так вот рассказать, ну понимаешь. Да ты мародёр, ты там будешь…
- Тебя же обвиняли в мародёрстве?
Вячеслав Исаев: Ну меня-то ладно, неважно, в чём они меня обвиняют. Я по совести и по чести им помог. Если они оценили мою помощь вот так, поэтому мы и говорим, что они нам не братья. Я говорю, даже спасибо никто не сказал, просто… Ты думаешь, хоть один, когда уходил, КАМАЗы трупов, думаешь, хоть один вот так вот хотя бы честь отдал? Во. Даже вот, понимаешь, воинская честь погибшим, неважно, с нашей там, с ихней стороны. Ну погибшие, такие же люди, у всех своя правда. А вот за мародёрство я тебе скажу другое. Все почему-то забыли про трофеи. Ну почему…
- А где разница?
Вячеслав Исаев: Разница большая. Трофеи – это добытые в бою. Ну вы же нам не сказали. Ладно, если бы были они негры, я бы понимал, вот это мой трофей, но он такой же русский, он по-русски говорит. Но думает обо мне плохо (смеётся).
- На поле боя встречается?
Вячеслав Исаев: На поле боя, я тебе говорю, на поле боя… Это трофей.
- Не, ну кто воюет?
Вячеслав Исаев: Тут русские и там русские воюют – вот в чём вся проблема. Все вот только СМИ почему обманывают-то? Поляки там, вопросов нет, инструктора. Но там такие же русские, я тебе говорю. Там до победы русские стоят и там до победы русские стоят. Понимаешь, вот реально русские.
- То есть с одной стороны — поляки, американцы инструктора, а с другой — я не знаю, наши военспецы инструкторы. Да? А воюют …
Вячеслав Исаев: Всё равно русские. Всё равно русские (смеётся).
- С той стороны не все же воевать хотят, там же понабрали по объявлению, понахватали там на пляже. Ты же с ними общался, как они вообще объясняют, им эта война нужна?
Вячеслав Исаев: Ну, люди ненавидят тот режим, который сейчас стоит в Российской Федерации. То есть очень многие на самом деле против, я не против всего, я согласен, я — просто русский человек. Но кто-то, я не буду говорить кто там, чего, но дело-то в другом. Ну зачем нам, русским, страдать? Давайте мы сначала нашу страну поднимем, а потом будем всем помогать. Но когда мы сами на ноги встанем, когда у нас не будет таких цен, будет какая-то уверенность в завтрашнем дне. А так получается, что у нас просто тоталитарный режим. То есть мы не можем ни бастовать, ничего, то есть это как так-то? То есть свобода слова, там, ещё чего-то, почему так-то? Ну объясни мне, я, может, чего-то не понимаю. Поэтому я говорю тебе, что проще уйти в монастырь и уйти от этого всего и не думать об этом. Пускай там разгребаются.
Сесть за стол переговоров, привлечь все, все рычаги влияния, чтобы они сели, вот эти вот генштабовские украинцы, сели и меж собой договорились.
- Тем более того, ты говоришь, что они все друг друга знают.
Вячеслав Исаев: Но я более чем уверен, что они друг друга знают, потому что…
- В одних академиях учились.
Вячеслав Исаев: Дело в том, что тактика у всех одинаковая, я говорю, Советский Союз, понимаете? Другого-то нету.
- То есть странно, что люди, которые там по 30 лет, условно, знакомы, не могут сейчас спокойно договориться?
Вячеслав Исаев: Да. Либо не хотят. Либо опять же кем-то установлены свои внутренние правила. Ну вот сам, я тебе говорю, вот тебе логика: пол Генштаба — украинцы, там — такие же украинцы. У них там бабушки, дедушки, они туда раньше каждое лето ездили и что? Что поменялось? Ну когда мне предлагали съездить, мать если что вытащить, вдруг если война туда дальше пойдёт. Представляешь? Я говорю: да не вопрос. Только как? Поэтому, я говорю, сейчас от нас просто избавляются, мы уже, я говорю, мы не братья им. И это глупое убеждение. Они свой народ, вот реально свой: добрый , честный, ласковый, хороший, но не все. Но в большинстве своём, я говорю, вот старое поколение, за которое мы туда пошли, оно с нами, мы им братья. Более новое поколение…
- Ну советские.
Вячеслав Исаев: Да, советские люди. А все остальные — мы им не братья.
- Скажи, а вот это перемирие вообще действует? Какие-то Минские договорённости? Что на фронте реально?
Вячеслав Исаев: Я лично знаком с Владом Дайнеко, который занимается представительством «ЛНР». Он очень умный, хороший человек, добрый. По сути своей, если говорить вот так, что практически всё уже согласовано. Только кто-то где-то какие-то проволочки. Оно может всё закончиться. Должно было закончиться ещё, может, кучу времени тому назад, но всё продолжается. То есть я не знаю как, не знаю, почему. Вот опять логика – поди разберись.
- Бои идут сейчас?
Вячеслав Исаев: Нет, таких боёв сейчас не ведётся. «ЛНР», «ДНР» выполняют чётко инструкции Минских договорённостей, а с той стороны продолжаются ну вот какие-то, ну вот обстреливают, да. Опять же, люди гибнут, понимаешь? Я говорю, и начали мирных то людей вывозить, как только более такая… МЧСовцы там стали помогать, автобусы, там что-то. Стали о людях немножко. Ну представляешь, прошло 8 месяцев и стали думать о людях. Как так-то?
- А много русских ты встречал? Россиян много встречал? Как думаешь, их тысячи или сколько со стороны России?
Вячеслав Исаев: Я думаю, более чем… десятки тысяч, даже больше.
- Десятки тысяч?
Вячеслав Исаев: А представляешь, сколько заходит и выходит, заходит, делает свою работу и выходит?
- А погибших россиян сколько?
Вячеслав Исаев: Нормально. Хватит, хватит, слёз хватит всем. И той стороне, и нашей.
Вячеслав Исаев: Моя фамилия Исаев Вячеслав Юрьевич. Я сам с Соснового бора, это под Ленинградом, вот только вернулся с Украины. С Луганска.
- Где работал?
Вячеслав Исаев: Где работал? В патронатной службе, занимался охраной первых лиц государства, полковников из Москвы.
- А сначала ты был инструктором?
Вячеслав Исаев: Инструктором, обучал спецподразделение «Август», которое в конечном результате, от которого осталось, ну, назовём их частички. Сам «Август», что с ним дальше произошло, я не знаю, но я думаю, что Батя — тёртый калач, и я думаю, что он живой и что, даст Бог, свидимся.
- Ты даёшь нам разрешение на публикацию всего этого материала?
Вячеслав Исаев: Да, конечно. Я разрешаю вам всё это опубликовать.
