(Фентези рассказ)
Майкл Гир.
«Люди волка»
Стоял ясный день. Перрин был один и находился поблизости от Путевых Врат, выглядевших на склоне горы более чем странно. Местность казалась нетронутой и дикой, словно здесь не ступала нога человека. Из долины дул легкий ветерок, и Перрин чуял запахи оленей, кроликов, голубей, перепелок, воды, земли и деревьев - несчетное множество отчетливо различимых запахов. Он пребывал в волчьем сне.
На миг Перрин почувствовал себя волком. Казалось, у него выросли когти и клыки... Нет! Юноша ощупал себя руками и облегченно вздохнул. Он остался самим собой и даже одет был как обычно, только на широком поясе вместо топора висел молот.
Перрин нахмурился, пригляделся и - странное дело - увидел топор, правда, полупрозрачный, почти невещественный. Однако уже в следующий миг на его месте вновь возник молот.
Пусть остается, подумал Перрин, облизывая губы. Может, как оружие топор и лучше, но молот ему больше по душе.
Прежде Перрин не сталкивался с такими превращениями, но ведь он мало знал об этом необычном месте, которое и местом-то трудно назвать. Это был волчий сон, и в нем могли твориться непонятные вещи, как, впрочем, бывает и в человеческих снах.
И тут - стоило ему только задуматься о странностях и чудесах - полоска неба за горами вдруг потемнела и превратилась словно в открытое неведомо куда окно. Там, среди переплетающихся вихрей, воздев руки, стоял и сотрясался от безумного смеха Ранд. Золотисто-алые фигуры, напоминавшие странное изображение на Драконовом Стяге, колыхались на ветру. Затаившиеся глаза пристально следили за Рандом, но догадывался ли он об этом, понять было невозможно.
Диковинная картина исчезла и мгновенно сменилась другой: где-то далеко, в тени причудливых зданий, осторожно крались Илэйн и Найнив. Они выслеживали какого-то опасного зверя. Перрин точно знал, что этот зверь опасен, хотя понятия не имел откуда.
В следующий миг небо вновь потемнело и в нем открылись еще одно окно. У развилки дорог стоял Мэт. Он подбросил монетку, поймал ее и зашагал в избранном направлении. Неожиданно на его голове появилась широкополая шляпа. Шел он, опираясь вместо посоха на копье с широким искривленным наконечником.
Из другого окна на Перрина изумленно уставились Эгвейн и какая-то женщина с длинными седыми волосами.
Позади них рушилась, рассыпаясь на кирпичи, Белая Башня Пропало и это видение. Перрин глубоко вздохнул. С подобными явлениями здесь, в волчьем сне, ему приходилось сталкиваться и раньше. Он полагал, что эти видения имеют какое-то отношение к действительности. Интересно, что сами волки ничего похожего здесь не видели. Морейн как-то высказала предположение, будто волчий сон - это нечто вроде Тел'аран'риода, но растолковать поподробнее наотрез отказалась. Однажды он подслушал, как рассуждали о снах Эгвейн и Илэйн. Но Эгвейн и так слишком много знала о нем и о волках - возможно, не меньше, чем сама Морейн. А кое о чем Перрину не хотелось говорить даже с Эгвейн. С кем он был бы не прочь посоветоваться, так это с Илайасом Мачирой, тем человеком, который свел его с волками. Илайас наверняка разбирается в таких вещах, но как его найти?
Стоило Перрину подумать о Мачире, как он услышал - или ему показалось, что услышал, - слабо прошелестевший звук. Его собственное имя. Юноша прислушался. Нет, это был просто ветер. Он здесь один.
- Прыгун! - позвал Перрин - и мысленно, и во весь голос - Прыгун!
В реальном мире этот волк был мертв, но здесь дело обстояло иначе. Сюда, в волчий сон, волки попадают после смерти, и здесь они дожидаются следующего рождения. Так, во всяком случае, понимал это Перрин. Но для волков сон, кажется, был чем-то большим, какой-то другой формой действительности.
- Прыгун! Прыгун! - взывал Перрин, но отклика не было. Похоже, волка ему не найти, но раз уж он здесь, может быть, стоит спуститься в долину, туда, где он видел воронов. Правда, на это потребуется не один час.
Юноша сделал шаг - земля под ногами затуманилась, и в следующий миг он уже оказался внизу, на поросшем хемлоком и горной ивой берегу ручья. С минуту Перрин изумленно озирался по сторонам. Похоже, он невесть как оказался там, куда и хотел попасть. В том самом месте, откуда вылетела стрела. Прежде такого с ним не случалось. Но может быть, он просто научился тому, на что в волчьем сне способен любой. Прыгун не раз говорил, что он мало что умеет. Или на сей раз здесь происходит что-то не совсем необычное?
Делая следующий шаг, Перрин внутренне напрягся, но это оказался обычный шаг, и ничего больше. Поблизости не было никаких следов ни стрелка, ни воронов. Ни оброненного пера, ни даже запаха. Правда, он и сам не знал, на что, собственно, рассчитывал. Чтобы наследить здесь, вороны должны были оказаться на этом месте не только наяву, но и во сне. Вот если бы они помогли ему отыскать своих собратьев в реальном мире, чтобы те рассказали, есть ли в горах Отродья Тени.
Может быть, если он заберется повыше, волки скорее услышат его призыв. Устремив сосредоточенный взгляд на один из самых высоких пиков, он шагнул. Мир затуманился - и вот он уже стоит на горном склоне. Облака клубились всего в пяти спанах над его головой. Внизу простиралась долина, отсюда она была видна как на ладони.
- Прыгун! Прыгун! - Все тщетно.
Одним прыжком Перрин перелетел на другую гору, позвал, перелетел на следующую, следующую... Он двигался к востоку, в сторону Двуречья. Прыгун не отзывался, и это тревожило Перрина все больше и больше. Хуже того, Перрин не чувствовал и присутствия других волков. Волчий сон без волков! Такого просто не могло быть.
Перелетая с вершины на вершину, Перрин звал, вслушивался, всматривался - но тщетно. В горах не было никого, кроме оленей и прочей дичи. Изредка попадались следы человеческой деятельности, но очень древние. Дважды он видел гигантские, покрывавшие чуть ли не весь горный склон рельефные изображения людей, а на одном из отвесных каменных утесов была высечена непонятная надпись - угловатые буквы в два спана высотой. Изображения и письмена настолько выветрились и истерлись, что любой, кто не обладал таким острым зрением, как Перрин, пожалуй, мог бы принять их за естественные трещины и выбоины.
Каменные пики и утесы сменились Песчаными Холмами. Здесь почти не было растительности, лишь жесткая трава и редкие упрямые кусты пробивались сквозь песок. Когда-то, до Разлома Мира, здесь плескалось море. И вдруг на вершине одного из холмов Перрин заметил человека.
Что это именно человек, а не троллок, юноша сумел разглядеть даже на таком расстоянии. Высокий темноволосый человек в синем кафтане, с луком за спиной склонился над чем-то лежавшим на земле, но скрытом кустарником. Перрин не знал этого человека, но что-то в его облике казалось знакомым.
Поднялся ветер, и Перрин уловил запах. Холодный запах - пожалуй, только так можно было его описать. Холодный и... нечеловеческий.
Неожиданно в руках у Перрина оказался лук. Пояс оттягивал наполненный стрелами колчан.
Незнакомец поднял глаза, увидел Перрина и после мгновенного замешательства повернулся и бросился бежать.
Перрин спрыгнул вниз, бросил лишь один взгляд на то, что занимало этого малого, и не колеблясь пустился вдогонку. В кустах лежал наполовину ободранный волчий труп. Мертвый волк в волчьем сне. Неслыханно! Какое зло могло убить волка здесь?
Беглец стремительно удалялся, каждым шагом покрывая несколько миль, но Перрин ни на миг не терял его из виду. Они пронеслись по холмам, оставили позади Западный лес с редкими раскорчеванными участками, промчались над огороженными полями и садами, миновали Сторожевой Холм. Странно было видеть деревенские улицы и фермы совершенно пустыми, будто заброшенными. Но Перрин не мог отвлекаться, он боялся упустить беглеца. Погоня захватила юношу, и он уже не удивлялся тому, что один шаг перенес его на южный берег реки Тарен, а следующий - в незнакомую холмистую пустошь, лишенную всякой растительности. Он несся на северо-восток, не разбирая дороги, движимый лишь одним желанием - догнать!
Неожиданно впереди что-то заискрилось на солнце. Металлическая башня!
Незнакомец метнулся к ней и пропал из виду.
В два прыжка Перрин приблизился к башне. Она вздымалась вверх на двести футов и была не менее сорока футов в поперечнике. Стены ее сверкали, как полированная сталь. Перрин дважды обошел ее кругом и не нашел не то что входа, даже щелочки. Но в воздухе висел запах. Тот самый холодный нечеловеческий запах. Здесь след обрывался. Человек - если это все же был человек - каким-то образом проник внутрь.
Перрину оставалось лишь найти способ последовать за ним.
"Стой! - прозвучало в сознании беззвучное предостережение. - Стой!"
Он обернулся, и перед ним неожиданно, словно соскочил с облаков, возник огромный, покрытый шрамами волк. Возможно, он действительно соскочил с облаков. Помнится, Прыгун всегда завидовал орлам. Ему хотелось летать, а здесь, наверное, это стало возможным. Одинаково желтые глаза человека и волка встретились.
- Почему ты хочешь, чтобы я остановился, Прыгун? Он убил волка.
"Люди испокон веку убивают волков, а волки - людей. Почему именно сейчас тебя это так взъярило?"
- Сам не знаю, - медленно произнес Перрин. - Может быть, из-за того, что это произошло здесь. Мне и в голову не приходило, что такое возможно. Я думал, что уж тут-то волкам ничто не угрожает.
"Ты преследуешь Губителя, Юный бык. Он находится здесь во плоти, а потому может убивать".
- Во плоти? Ты хочешь сказать - не во сне? Но как это может быть?
"Не знаю. Это какое-то древнее, почти забытое зло. Оно возродилось, как и многое другое. Теперь по снам блуждают твари Тени. Создания Клыка Душ. От них не убережешься".
- Он сейчас внутри, - промолвил Перрин. - Вот бы забраться туда да прикончить его.
"Глупый щенок, ты хочешь сунуть голову в осиное гнездо! Это место само по себе зло, а загнав зло во зло, ты усугубил его. Губитель смертельно опасен".
Перрин призадумался. Он чувствовал, что слово "смертельно" означало сейчас нечто большее, чем обычную смерть. Нечто окончательное и бесповоротное.
- Прыгун, а что происходит с волком, который погибает здесь, во сне?
Волк немного помолчал.
"Умирая здесь, мы умираем навеки. Не знаю, относится ли это и к тебе, но думаю, что да, Юный Бык".
- Это опасное место, лучник. Башня Генджей - опасное место для людей. - Перрин резко обернулся, натягивая лук, и увидел стоявшую в нескольких шагах от него женщину. Ее золотистые волосы были заплетены в длинную, до пояса, толстую косу, почти такую же, какие носили женщины Двуречья, но более сложного плетения. Но одета она была странно - в короткую белую куртку и широкие шаровары из тонкой светло-желтой материи, присборенные у лодыжек над короткими сапожками. Накинутый на плечи темный плащ прикрывал что-то поблескивавшее серебром на ее боку. Она шевельнулась, и металлический блеск пропал. - У тебя острый глаз, лучник. Я так и подумала - сразу, как только тебя увидела.
Интересно, как долго она за ним наблюдала? Перрину не нравилось то, что он не заметил слежки. Хоть бы Прыгун его предупредил, так ведь нет. Волк лежал в высокой, по колено, траве, положив морду на передние лапы, и смотрел на пего.
Женщина смутно кого-то напоминала, хотя Перрин сомневался, что встречал ее прежде. Кто она и как попала в волчий сон? Или этот тот самый Тел'аран'риод, о котором толковала Морейн?
- Ты Айз Седай?
- Нет, лучник, - рассмеялась женщина. - Я явилась сюда вопреки предписаниям, чтобы предостеречь тебя. Знай, что вступившему в Башню Генджей нелегко вернуться обратно, в мир людей. Я знаю, ты отважен, как знаменосец, но некоторые считают, что такая смелость все одно что глупость или упрямство.
Оттуда не выбраться? Но если так, то зачем там спрятался этот тип - Губитель?
- Прыгун тоже говорил мне, что здесь опасно. Башня Генджей, стало быть. А что это такое?
Глаза женщины расширились, и она бросила взгляд на Прыгуна. Тот смотрел только на Перрина, а женщину, казалось, не замечал вовсе.
- Ты умеешь разговаривать с волками? Нынче эта способность почти утрачена, о ней рассказывают лишь легенды. Так вот, значит, как ты попал сюда. Мне следовало догадаться... Так ты спрашивал о башне. Это вход в обиталище Элфин и Илфин. - Она произнесла эти слова так, будто не сомневалась, что они ему знакомы, а когда Перрин бросил на нее недоумевающий взгляд, спросила:
- Случалось тебе играть в "Змей и лисиц"?
- А как же, эту игру все детишки знают. Во всяком случае, в Двуречье. Но когда подрастают, бросают эту забаву. Выиграть-то в нее все равно нельзя, - Нельзя, если не нарушать правила, - промолвила она и нараспев добавила:
- "Храбрый - осилит, огонь - ослепит, мотив - очарует, железо - скрепит".
- Помню, помню, это считалочка из игры. Но при чем здесь башня?
- А при том, что здесь указаны способы выиграть у змей и лисиц. Игра - это память о древних деяниях. Конечно, пока ты не сталкиваешься с Элфин и Илфин, все это неважно. Но они... понимаешь, они не являются злом в том смысле, в каком является Тень, но чужды людям, насколько это возможно. Им нельзя доверять, лучник. Лучше держись подальше от Башни Генджей. И постарайся избегать Мира Снов. В нем можно встретить темные силы.
- Вроде Губителя - того человека, за которым я гнался?
- Губитель? Да, для него это подходящее имя. Сам он не стар, но его питает древнее зло. - Женщина стояла, словно опираясь на невидимый посох, а может быть, на ту самую серебристую штуковину, которую он так и не разглядел. - Похоже, я слишком разболталась, а отчего - сама не пойму. А теперь ясно. Ты - та'верен, лучник, ведь так?
- А ты кто? - По всей видимости, она немало знает и об этой башне, и о волчьем сне. Но все же она удивилась, узнав, что я могу говорить с волками. - Сдается мне, я встречал тебя прежде.
- Я и так нарушила многие из запретов, лучник.
- Запретов? Каких запретов?
Позади Прыгуна на землю упала тень, и Перрин молниеносно обернулся. Он не желал, чтобы его еще раз застали врасплох. Никого не было, но все же он успел увидеть тень человека с торчавшими из-за плеч рукоятями двух мечей. Какая-то черта в его облике что-то разбередила в памяти Перрина.
- Он прав, - произнесла женщина. - Мне не следует говорить с тобой.
Перрин вновь обернулся к ней, но она уже пропала. Просто пропала, спрятаться было некуда. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась степь. Одна трава - и еще эта серебристая башня.
Юноша нахмурился и взглянул на Прыгуна, который наконец поднял голову.
- Странно, почему на тебя бурундуки не напали, - пробурчал Перрин. - Ну, и что ты о ней думаешь?
"О ней? О ком?" Волк поднялся, озираясь по сторонам. "Где?"
- О женщине. Я только что говорил с ней. Прямо здесь.
"Здесь никого не было. Юный Бык. Только ты и я. Ты просто шумел, как ветер".
Перрин раздраженно поскреб бородку. Она была здесь, конечно же, была. Он не сам с собой разговаривал.
- Чудные вещи здесь происходят. Прыгун. Эта женщина согласна с тобой. Она велела мне держаться подальше от башни.
"Значит, она мудра", - ответил волк, но в голосе его слышалось легкое сомнение. Кажется, он так и не поверил, что здесь побывала какая-то женщина.
- Вообще-то я чересчур отвлекся от того, что намечал вначале, - пробормотал Перрин и объяснил Прыгуну, что ему, собственно, нужно в волчьем сне, - отыскать волков в Двуречье, наяву, и разузнать у них все, что можно, насчет воронов и троллоков. Прыгун долго молчал, его опущенный мохнатый хвост напрягся. Но наконец он заговорил.
"Держись подальше от своего старого дома, Юный Бык". Слово "дом" в понятии Прыгуна означало что-то вроде охотничьего угодья волчьей стаи. "Там теперь нет волков, вовсе нет. Все или погибли, или убежали в другие края. Ведь именно там блуждает по снам Губитель".
- Я должен вернуться домой, Прыгун. Другого выхода нет.
"Остерегайся, Юный Бык. Близится день Последней Охоты. Мы выйдем на нее вместе".
- Обязательно, - промолвил Перрин, грустно покачав головой и подумав, что было бы совсем не худо после смерти угодить сюда. А почему бы и нет - порой ему казалось, что он и сейчас-то наполовину волк. - Я должен идти, Прыгун.
"Доброй охоты тебе, Юный Бык, и пусть у тебя будет много щенков".
- До встречи, Прыгун.
