В траве на лужайке среди древовидного вереска двое детей -- мальчик лет
семи  и  девочка примерно  годом старше  -- очень  сосредоточенно,  со  всей
серьезностью ученых,  углубившихся  в  научный поиск,  играли в  примитивную
сексуальную игру.
     -- Очаровательно, очаровательно! -- повторил сентиментально Директор.
     -- Очаровательно, -- вежливо  поддакнули  юнцы. Но в улыбке их сквозило
снисходительное презрение. Сами лишь недавно оставив позади подобные детские
забавы,  они   не  могли  теперь  смотреть   на   это  иначе,  как  свысока.
Очаровательно?   Да  просто   малыши   балуются,  и  больше  ничего.   Возня
младенческая.
     -- Я всегда вспоминаю, -- продолжал Директор тем же слащавым тоном,  но
тут послышался громкий плач.
     Из соседних  кустов вышла няня,  ведя за  руку  плачу  щего мальчугана.
Следом семенила встревоженная девочка.
     -- Что случилось? -- спросил Директор
     Няня пожала плечами.
     -- Ничего  особенного,  --  ответила  она.  -- Просто  этот мальчик  не
слишком  охотно  участвует  в  обычной  эротической  игре.  Я  уже  и раньше
замечала. А сегодня опять. Расплакался вот...
     --  Ей-форду, --  встрепенулась девочка, -- я ничего  такого нехорошего
ему не делала. Ей-форду.
     --  Ну конечно  же,  милая,  -- успокоила  ее  няня.  --  И теперь,  --
продолжала  она, обращаясь к Директору,  --  веду  его к помощнику  старшего
психолога, чтобы проверить, нет ли каких ненормальностей.
     -- Правильно, ведите, -- одобрил Директор, и няня направилась дальше со
своим по-прежнему  ревущим питомцем. -- А  ты останься  в саду, деточка. Как
тебя зовут?
     -- Полли Троцкая.
     --  Превосходнейшее имя, -- похвалил Директор.  --  Беги-ка поищи  себе
другого напарничка.
     Девочка вприпрыжку побежала прочь и скрылась в кустарнике.
     --  Прелестная  малютка, --  молвил  Директор, глядя ей  вслед,  затем,
повернувшись к  студентам, сказал: -- То, что я вам сообщу сейчас, возможно,
прозвучит как небылица. Но для непривычного уха факты исторического прошлого
в большинстве звучат как небылица.
     И  он сообщил  им поразительную вещь.  В течение долгих столетий до эры
Форда и даже потом еще на протяжении нескольких  поколений эротические  игры
детей считались чем-то  ненормальным (взрыв смеха) и,  мало того, аморальным
("Да что вы!") и были поэтому под строгим запретом.
     Студенты слушали изумленно  и недоверчиво.  Неужели  бедным  малышам не
позволяли забавляться? Да как же так?
     -- Даже подросткам не позволяли, -- продолжал Директор, -- даже юношам,
как вы...
     -- Быть того не может!
     -- И они, за исключением гомосексуализма и самоуслаждения, практикуемых
украдкой и урывками, не имели ровно ничего.
     -- Ни-че-го?
     -- Да, в большинстве случаев ничего -- до двадцатилетнего возраста.
     -- Двадцатилетнего? -- хором ахнули студенты, не веря своим ушам.
     -- Двадцатилетнего, а то и дольше. Я ведь говорил вам, что историческая
правда прозвучит как небылица.
     -- И к чему же это вело? -- спросили студенты.  -- Что  же получалось в
результате?
     -- Результаты были ужасающие...
Олдос Хаксли. "О дивный новый мир"