На момент начала противостояния я уже находился в отставке и работал в гражданском секторе. 21 февраля 2014 года к нам в Симферополь привезли двух погибших на майдане силовиков. Один был офицером Внутренних Войск, а другой - офицером Беркута. В этот день их провожали в последний путь, мероприятие проходило на площади Ленина. Было много людей, а ещё больше возмущений. Крымчане активно обсуждали события в Киеве и чего ждать в Крыму после переворота. Все понимали, что произошло нечто ужасное.
Общая масса крымчан была пасивна, чем попытались воспользоваться подконтрольные СБУ татарские группировки, и начались стычки уже внутри Крыма. Чтобы было понятно, на тот период СБУ очень хорошо контролировало и поддерживало такие организации, как Меджлис и другие более радикальные группировки татар.
Подконтрольные СБУ татарские группировки в большом количестве начали собираться на площади Ленина в Симферополе, так как поняли, что в этом противостоянии могут взять власть в свои руки. Их первичной локальной целью стал снос памятника Ленину, и уже были подготовлены планы действий. Они разбились на мелкие группы, стали перекрывать подъездные пути к площади и улицы дворов.
23 февраля 2014 года было создано крымское ополчение численностью 11 рот или около 1500 человек. В 11-ю роту входили женщины, большая часть которых вернулись из Киева с Антимайдана и которые своими глазами видели ужас киевских событий. Ополченцы-мужчины, которые слушали их рассказы о событиях в Киеве, не могли оставаться равнодушными и понимали, что в Крыму будет кровавая бойня. Население Крыма боялось резни. В этот же день я тоже вступил в ополчение.
Я был в 4-й роте ополчения. В промежуток с 23 по 27 февраля командиры рот менялись очень активно, долго не могли подобрать кадры, на которых можно было остановиться. Впоследствии командование ротой поручили мне.
Важную роль в Крымской весне сыграли союз ветеранов ВДВ, союз ветеранов Афганистана и партия "Русское единство", которую возглавлял Аксёнов.
23 февраля 2014 года мы в полном составе ополчения вышли на площадь Ленина – около 1500 человек. В этот день к обеденному времени подконтрольные СБУ татарские группировки достаточно быстро собрали около 7000 человек, поскольку «под ними» были водители маршруток и такси, что позволяло быть им более мобильными и организованными. Но в этот день всё закончилось более-менее мирно и без особых стычек. Подконтрольные СБУ представители татарских группировок выдвинули ультиматум, что если в ближайшие дни не будут снесены памятники Ленину, то они начнут нас вырезать.
Вечером было совещание командиров в штабе Аксёнова. Определили средства связи, списки. Аксёнов создал штаб у себя в офисе, сейчас там посольство ДНР находится. Там ещё базировалась отдельная рота, которая имела легальное охотничье оружие. Люди стали готовиться к боевым действиям.
24-25 февраля мы находились в телефонном режиме и проводили разведку оперативной обстановки в городе. 26 февраля мне позвонили на телефон и сказали, что объявлен общий сбор возле Парламента Крыма, там начались массовые беспорядки, подконтрольные СБУ татарские группировки начали захват Парламента. Мы подходили малыми группами. Была сильная давка. Противник имел численность около 10 тысяч, а нас было в разы меньше. Мы поднимали российские флаги, а они украинские. В какой-то момент появился флаг Правого сектора, который держал какой-то упырь в чёрной маске.
В это время у нас появился большой российский флаг, длиной метров 9, который мы подняли над собой и с криком «Слава России» начали выдавливать оппонентов от Парламента. В это время к нам на помощь приехали жители Севастополя, которые подключились к данному мероприятию.
Это всё происходило приблизительно с 11-00 до 16-00. После этого подконтрольные СБУ татарские группировки под командованием человека, державшего флаг Правого сектора, начали обходить и окружать нас. Около 16.00 они стали бросать по нам гранаты со слезоточивым газом и бутылки. Мы не были к этому готовы. В итоге они нас выдавили с площадки, и мы оттянулись к Парламенту и стали возводить баррикады.
К утру 27 февраля все разошлись по домам, оставили какое-то количество людей дежурить. Уже находясь дома, меня будит телефонный звонок, и мне сообщили, что Парламент взят под контроль неизвестными людьми в военной форме и без опознавательных знаков. Никто не мог понять, кто захватил и что случилось. Мы в срочном порядке выдвинулись на место, адреналин от переживания зашкаливал, но когда мы приблизились к Парламенту, то успокоились и вздохнули - над зданием были русские знамёна.
Мы подошли к Парламенту, а там всё по периметру ограждено и оцеплено вооружёнными людьми в военной форме без опознавательных знаков и в балаклавах. Нам сказали, что за ограждение заходить нельзя. Мы поняли, что это свои, после чего мы создали периметр вокруг них, чтобы помочь и защитить, хотя в защите они точно не нуждались.
Вечером 27 февраля вышел Аксёнов и сказал, что мы берём ориентацию на воссоединение с Россией. Аксёнов себя сразу провозгласил главнокомандующим Вооружённых сил Крыма и объявил общий сбор. Нужно отдать ему должное, этим поступком он взял на себя тяжелейшую ответственность.
В это время подразделениям Крымского ополчения была поставлена задача встретить поезд из Херсона, в котором, по нашим данным, едут представители Правого сектора «усмирять» крымчан.
Часть ополченцев выдвинулись встречать тот поезд «дружбы», другая часть, в которую входил я, выдвинулись с целью взять под контроль Симферопольский аэродром.
Продолжение во второй части.
Захват аэродрома
Эксклюзивное интервью самого тайного участника Крымской группы Стрелкова
Часть 2
Мы приблизились к аэродрому, проникли на его территорию и вышли на взлётную полосу. На взлётной полосе мы установили металлические бочки и шины. Бочки зажгли. Главной целью была не допустить возможности приземления самолёта с украинскими силовиками.
В этот момент к нам приблизились вооружённые милиционеры из линейного отдела милиции, начали нас блокировать и попытались произвести арест. В это время на аэродром зашла колона с «зелёными человечками». Милиционеры даже не пытались оказать сопротивление, и «вежливые люди» взяли территорию под контроль, а по периметру расставили снайперов. В это время в Симферополь уже зашла российская техника, все органы власти и силовики были взяты под контроль «вежливыми людьми», но до последнего этот линейный отдел милиции не хотел сдаваться, а их начальник постоянно пытался кому-то дозвониться.
Это была ночь с 27 на 28 февраля 2014 года. Отдельно нужно сказать, что этот линейный отдел милиции был серьёзно обеспечен вооружением и личным составом. Они забарикадировались у себя и заняли круговую оборону. И тут начинается самое интересное. 28 февраля утром на аэродром приезжает Игорь Стрелков. Тогда я увидел его впервые и познакомился с ним. Стрелков вызвал начальника этого линейного отдела, спокойно к нему подходит и говорит: «Подполковник, тебе час времени перейти на нашу сторону. Если вы не перейдёте, я разберу ваше здание из БТРа на части». После этих слов Стрелков развернулся и ушёл, а подполковник украинской милиции стоял в шоке.
Снайпер правоохранителей всё время держал нас в прицеле. Минут через 40 этот подполковник завёл меня и ещё парня, который был со мной (Олег), обыскали нас металлодетекторами. Мы зашли, и я вижу страх в глазах у людей, которые там. Один из милиционеров подошёл ко мне и попытался отдать свой автомат, на что я сказал, что не нужно отдавать его мне. «Сдай в оружейку». Затем, я обратился к находящимся там милиционерам и сказал, что не нужно нервничать, что всё будет хорошо.
В итоге все сотрудники линейного отдела сдали нам оружие и спецсредства, а я сообщил «вежливым», что линейный отдел милиции перешёл на нашу сторону.
И в это время мы получаем информацию с диспетчерской о том, что к нам летит товарищ Турчинов на двух бортах со спецназом. Но аэродром был под нашим контролем, и у них не получилось приземлиться.
В этот же день мы захватили Сакский аэродром. В тот период каждый день были подобные ситуации, а украинские силовики массово переходили на нашу сторону.
Дальше всё было стихийно. До 18 марта идёт текучка. Все прекрасно понимали, что внутри есть враги и украинская агентура, которые в любой момент могут попытаться поднять восстание или совершить теракты. К этому моменту начинает подтягиваться НАТО. Президент России Владимир Путин заявил, что если НАТО нападёт на Крым, то мы применим любое оружие. События развивались очень быстро и опасно, нужно было что-то делать.
На Юго-Востоке события также развивались стихийно, но неподконтрольно. Я хочу отметить вот что. В нашей победе я хочу выделить следующую категорию людей. Те 150 человек беркутовцев, которые приехали из Киева, те, кто был не согласен с происходящем в стране, зарядили нас уверенностью и осознанием того, что нужно сражаться за свои интересы. Они сразу приехали с семьями, со всем оружием, вот эти 150 человек. Мы их сразу кинули на Чонгар, серьёзно усилились ими.
Во второй половине марта к нам приехала делегация из Славянска во главе с гражданином Пономарёвым, который вскоре станет народным мэром Славянска.
Пономарёв попросил нас поддержать русское восстание Донбасса, поскольку события происходили стихийно, а киевские силовики были опытные и организованные, что оставляло мало шансов восставшим. Нужно отдать должное Аксёнову, весь его штаб понимал важность русского восстания на Юго-Востоке Украины, а также необходимость проведения отвлекающего от Крыма манёвра. К этому момент возле Крыма уже сосредоточилось большое количество украинских силовиков и лидеров подконтрольных СБУ татарских группировок. Их задачей было поднятие восстания внутри Крыма, и они к этому готовились.
Поэтому штаб Аксёнова принял решение убить двух зайцев: поддержать русский протест Донбасса и совершить отвлекающий от Крыма удар. Планированием операции занялся Стрелков Игорь Иванович. Была определена группа добровольцев из 54 человек, в которую входил и я. До Славянска добрались 52 человека, двое сошли с дистанции. Моей основной задачей во время обороны Славянска было проведение контрразведывательных мероприятий, но это уже другая история."
