Автор, Клэр Кэмпбел, пишет, что перед самым началом войны, в которую Великобритания вступила первой в сентября 1939 года, Министерство Внутренних дел выпустило брошюру. Населению сообщали, что домашних животных в бомбоубежища брать запрещается и давали советы как их быстро и безболезненно усыпить.
В первые дни войны началась паника. Завыли воздушные сирены и перепуганные граждане устремились в районные и городские советы, оставляя там своих собак, кошек, хомячков и прочую живность.
Комнаты и коридоры наполнились зверями, которые всю ночь выли, скулили и мяукали. Власти вызвали живодеров, которые за пять дней навели боевой порядок. Трупики животных лежали на улицах толстым слоем.
Указ не обошел и лондонский зоосад. По законам военного времени там уничтожили семь нильских крокодилов, одну морскую корову, двух американских аллигаторов, двух львят и шесть индийских крылан, летучих мышей.
Не все прогнулись, не все поддались панике. Нина, герцогиня Гамильтонская, открыла ворота своего обширного поместья в графстве Уилтшир для бесхозных зверей, а некий не упомянутый по имени шведский аристократ превратил свой дом в фешенебельном районе Мэйфер в своеобразный Ноев ковчег.
Через год, осенью 1940 года начались бомбежки Лондона. На бой с бездомными животными отправились муниципальные батальоны смерти. В ход шел цианистый калий, хлороформ, электрошокеры.
Многие хозяева оставались верными своим питомцам и предпочитали подвергаться смертельному риску вместе с ними, пережидая бомбежки дома и не спускаясь в бомбоубежища.
Инициативные граждане начали рекламировать успокоительные капли для нервных кошек и собак, предлагали специальные наушники для изоляции шума.
В августе 40-го вышел указ, Waste of Food Order, запрещавший выбрасывание пищи. Под страхом тюрьмы предписывалось не кормить домашних животных человеческой едой.
Госпожу Винифред Эрли из Колчестера оштрафовали на 5 фунтов стерлингов за то, что она кормила своих белых мышей хлебными крошками.
Кругом висели плакаты — псина с ненасытной мордой, а под ней подпись — «они пожирают 280 тысяч тонн мяса в год!»
К концу войны нравы смягчились, Правительство разрешило давать кошкам молоко, правда, только из порошка и только подпорченного, которое не годится в пищу людям.